"Великое горение" Останкинской телевышки осветило один аспект российской жизни - страшно далеки московские журналисты от народа и кругозор их заканчивается где -то в районе Митина или, в лучшем случае, Серпухова либо Клина. В то время, когда благополучно затушенный пожар уже на второй день перестал интересовать подавляющее большинство столь любимых журналистами россиян, сами господа властители дум раз за разом возвращаются к полюбившейся теме, наглядно демонстрируя свой профессионализм в разжевывании любого мало-мальски свежего (о значительности и разговора нет) фактика касающегося башни. Как засуетились все, забегали как тараканы (другое сравнение неуместно). Еще бы, затронуто родимое, без чего жить нельзя, - московское телевещание. И абсолютно без разницы, что вся остальная Россия продолжает нормально смотреть все доходящие до них каналы и изумленно наблюдает за ужимками и воплями московских журналистов. До этого нет никакого дела. В этом отношении показательно "Радио России" абсолютно бездарно каждые полчаса выходившее с прямыми репортажами из-под телебашни, суть которых сводилась к тому виден дым или нет.
  Можно было бы понять сугубо московские газеты, радио и другие СМИ, но ведь все это безобразие шло практически во всех московских средствах массового оболванивания претендующих на государственный охват. Не обошло это  веяние и уважаемую мной "Общую газету" - болезнь оказалась заразной. Вот он и профессионализм, беспристрастность, желание сообщать самую свежую и интересную информацию. Весь лоск пропал как только оказалась такая горячая тема. Московская, далеко ездить не надо.  Показалась во всей своей красе московская провинциальность, непонимание интересов окружающей Москву большой и больной страны, уверенность, что то что интересно московским СМИ интересно и окружающему миру. Не выросли еще из пеленок, а если и выросли, то слишком зашоренными. Причины во всех случаях разные, но результат одинаков, - скучно и тоскливо читать и слушать московских журналистов, претендующих на всероссийскую известность.