**
Арво Метсу 22.03.2003

Ты знаешь, как уходит болезнь.
Ты уже видел, как приходит смерть.
Глубокие сны,
где человек смеётся.
Просто никто не видит.
Они так похожи.
Разница лишь в том, 
что просыпаешься 
совсем другим

**
Там — грязь, 
отчаяние, 
зависть, 
не поднятые с колен,
высохшие цветы, 
закрытые двери...
Здесь — бабочки, 
солнечный свет, 
ручьи, 
вспухшие от поцелуев губы, 
алые паруса, 
отпущенная птица...
Но тоже тупик. 
Блаженства. 
Несострадания.

     Тот
     не выше сострадания
     кто блажен

Ничего не остаётся, 
как сделать ещё один шаг, 
вперёд или назад —
никогда не ответить — 
и идти путём Дао,
не имеющим предела,
свободным
и обязанным вовек

**
Твои лапки из-под одеял.
Соплю.
Разглядываю.
Ими ты ступаешь по земле.
Нежно целую.
Пробую на вкус,
будто весеннюю воду

НАШЕЙ ВСТРЕЧЕ

Две птицы
в крыльях друг друга

**
Измучить себя.
Молитвой. Медитацией. Постом.
Раздарить имущество.
Отречься. 
От стихов и любимых.
Склонить голову. 
Пытаясь в небо. 
Поднимаемый Богом,
продолжать стоять на коленях.
Уморить ум.
Мудростью ребёнков.
Безмыслием старцев.
Блаженностью нищих.
До вселенской усталости.
До разочарования саманы,
становящегося буддой


СОСНОВЫЕ ШИШКИ

Расправив юбочки,
расселись на тропе.
Ворча медведем,
ступаю осторожно,
тащу свой рюкзак в гору —
показать высоких птиц, 
дать поймать облако, 
примерить цвета лямок
чистому небу

**
От ума к сердцу.
От сердца к бытию.
От бытия к небытию.

Цена любви — 
безумие, 
шутовство,
юродство.
Цена освобождения — 
твой мир, 
твоё маленькое «я», 
твоя личная жизнь.
Цена божественности — 
Его Иллюзия. 
Его Любовь,
Поправшая Его Мудрость.

Не сойдёшь с ума от осознания этого, 
сможешь принять, 
тогда это и станет твоей первой жертвой — 
жертвой рассудка

**
Между потоками с крыш
макушку под дождь —
до порыва ветра,
до ручьёв за шиворот —
ни крикнуть, ни смолчать! 
не знаешь, куда тебе —
вперёд или назад,
будто застрял вором 
меж прутьев чьей-то оградки, 
нюхая цветы...
а когда примиришься,
вдруг встретишься взглядом —
в окне напротив —
с той, тоже любящей пионы, 
чьим детям будешь, хохоча, рассказывать, 
как вы 
были повенчаны дождём

**
Сегодня
ещё нет подснежников.
В проталинках,
под тёплой мокрой листвой
они только проклюнулись.
Я не усну всю ночь —
буду сочинять слова, 
что скажу тебе завтра, 
принеся в ладонях цветы,
хотя знаю,
что всё равно их забуду
и снова
наговорю нелепостей

**
Тает на поляне снег.
Не проседает — 
схватывается сверху корочкой льда
и линзой 
выжигает под собой мякоть. 
Будто через стёкла аквариума 
видна травка
и так хорошо, что кажется —
вот-вот 
выплывет из под кочки
рыбка

**
Кроша корочку
увидеть
этих малюсеньких синичек,
гораздо меньше обычных,
что пищат как мышата, 
для которых снежинки —
ровня

**
Гоню, гоню
мысли о тебе.
Помогают струны.
Друзья.
Луна.
Но бывает, опускаются руки,
я немею и слепну — тогда 
меня можно застать 
растёкшимся в улыбке
какого-то далёкого детства, 
где за медный пятак
выкупив у старушки петушок —
алый сахарный леденец,
я отдаю его 
девочке с первой парты,
совершенно ничего
не смысля в любви

МЕДИТАЦИЯ

Слушать море.
Смотреть небо.
Перебирать чётки
камешков на берегу.
Приходить в себя
от криков чаек
и вновь погружаться
в молитву без слов,
безмятежным взглядом
обернув идущую волну
в бархан времени

**
Бескрайний лес.
Входишь в него, 
словно в океан, 
задерживаешь дыхание,
плывёшь осторожно
средь панцирей коры,
рыб затаившихся зверей,
чёрных жемчугов ягод

**
Промокшим до нитки
выйти из леса к городу
и с обрыва
в мокрых крышах домов
увидеть
отражение радуги

**
Выпущенные 
на весенний лужок
дети
едят траву

**
Ни стук сердца, 
ни движение век...
Не гаси свечу,
слышишь:
в стекло окна
бьётся мотылёк —
отдайся
движению крыльев

**
В нефритовых скалах,
полных луны,
правлю 
одним веслом...
Глубока
и быстра вода
дефиле

**
Все потуги. Все мысли. Всё существо.
Для тебя. О тебе. С тобою.
И только засыпая,
вспоминаю —
любовь бестелесна

**
Что ни утро
снова букетик! —
под эти лесные цветы
занята 
даже поющая чаша,
не из чего
пить чай

**
На иголочке сосновой
капелька росы
прозрачная икринка
с личинкой солнца
что шевелится
в смеющемся зрачке
под белым облачком
запутавшимся
в ветвях ресниц
с радугой на невидимой ниточке
будто привязан 
над лужайкой жаворонок
и твоё
только-только из поцелуя
такое ласковое
первое слово