Я знал
известную переводчицу с японского Веру Маркову в
основном в ее последние годы жизни. Высокая, очень
полная, в пенсне, она, колыхаясь, двигалась из комнаты в
комнату, отыскивая нужный ей словарь или книгу. Я тогда
ходил в этот дом для литературной работы. Иногда мы с
ней беседовали о разном, о поэзии тоже. Она с
удовольствием слушала стихи собеседника, могла
прочесть свои переводы Эмили Дикинсон, которую очень
любила, но собственных стихов никогда не читала. Я и
воображал, что она пишет что-нибудь в духе Дикинсон. И
вот совсем недавно мне попала в руки книга стихов Веры
Марковой, изданная близким ей человеком - поэтом и
прозаиком Софьей Прокофьевой. Нет, у Веры Марковой
стихи той поры, когда шаги, шаги, шаги - и сердце
замирает от страха, Я читаю их и перечитываю. Они по-настоящему
трагичны.
Генрих
САПГИР
Из антологии "Самиздат века" (Москва-Минск, 1997)
Вера
Николаевна Маркова (1907 - 1995) -
выдающийся русский поэт и переводчик.
В 1931 году закончила японское отделение восточного
факультета Ленинградского университета, где ее
учителями были великие русские востоковеды
профессоры Н. А. Невский и Н. И. Конрад. Автор книги
стихов "Луна восходит дважды" (издательство "Современник"
1992 г.). Переводческую деятельность начала в
пятидесятые годы. В 1981 г. она издала книгу переводов
стихов американской поэтессы Эмили Дикинсон (1830-1886) (в
1976 г. эта книга вышла в Библиотеке Всемирной
Литературы в составе тома: "Лонгфелло. Уитмен.
Дикинсон."). Это была первая отдельная книга
Дикинсон на русском языке. Но большая часть переводов
В. Н. Марковой связана с литературой Японии.
В переводах Марковой японская литература впервые
открылась русской культуре как целостный мир,
стройная художественная система. Нет жанра, который не
был бы представлен в ее многолетней подвижнической
работе.
В этой работе соединились замечательный дар ученого -
филолога и интуиция и мастерство поэта. Классическая
японская проза от "Повести о старике Такэтори" (IX
в.) и "Записок у изголовья" Сэй-Сенагон (конец Х в.)
до произведений Ихара Сайкаку (1642-1693), Акутагава
Рюноске (1892-1927) и Кавабата Ясунари (1899-1927), пьесы Дзэами
Мотоние (1363-1443) и Тикамацу Мондзаэмона (1653 -1724), великая
поэзия от Сугавара-но Митидзанэ, Аривара-но Нарихира и
Ки-но Цураюки (VIII-IX вв.) до Исикава Такубоку, ЕсаноАкико,
Китахара Хакуси и других поэтов XX века, наконец,
переводы японских народных сказок и замечательной
японской поэзии для детей - вот диапазон творческой
деятельности Веры Николаевны Марковой. Все это обрело
вторую жизнь на русском языке и , вместе с ее
неоцененной пока оригинальной лирикой , обеспечивает
ей почетное место в отечественной культуре XX столетия.
Из
поэмы "ЛУНА ВОСХОДИТ ДВАЖДЫ"
СУДЬБЫ
Кому гнездо, кому нора.
Кому глядеть в стакан до утра,
Кто числится "делом внутренним",
Кто прыгает сквозь ножи,
А тебе - обожженная утренником,
Обескровленная жизнь.
А тебе - квартирка впритирку:
Плотно набитый пенал.
С кем хочешь ложись на подстилку,
Лишь бы сынок не пенял.
Ты сберегла свою касту.
Кому - в руки заступ,
Тебе - перо.
Эх, молото, молото - и размолото!
Для кого слово - золото,
Для тебя - мелкое серебро.
ТЕНЬ
Тень моя,
Караульный мой,
То за мной,
То передо мной,
Вместе идем домой.
Вместе волочим ядро.
Вместе точим перо.
ШАГИ
Длинная улица, длинная, длинная...
То ли Морская, то ли Неглинная.
Что-то знакомое на углу,
Но память запахивает полу.
Я, вновь молодая, иду сквозь мглу.
Скоро, скоро, скоро,
Скоро за сотым
Поворотом
Будет наш дом,
Дом наш, проглоченный живьем.
Скоро, скоро, скоро...
Но слу-у-ушай! За спиной - шаги,
Шаги, шаги, шаги, шаги.
Шаркают, шмыгают сапоги.
Сперва отвлеченно и независимо
Черный ворон чертит круги.
Piano, piano, pianissimo.
Шаги, шаги, шаги, шаги,
Точно ловят тонкую нить,
Точно просят их извинить.
Но вдруг
Сотрясается все вокруг,
Раздается громкое стук, стук, стук:
Барабанный дробный уверенный шаг,
На две створки распахнутый враг,
Двадцать пуль и бездонный овраг.
Топот, посвист, цоканье конницы.
Стена, из-под рук уходя, сторонится.
А оглянешься - никого!
Тихо, пусто, темно, мертво.
Самообман или колдовство?
И опять за спиной шаги,
Шаги, шаги, шаги, шаги.
Шаркают, шмыгают сапоги.
С наглым, назойливым торжеством
Шепот перерастает в гром.
Падают ниц за домом дом.
По бесконечной улице конница
Гонится, гонится, гонится, гонится...
Затылку до боли горячо,
Невидимый коготь вцепился в плечо.
Головокружение и бессонница!
Подушка сползает в темный провал.
"Кто там снова убит наповал?
Кто забывал, забывал, забывал?"
С кем эту ночь мне досыпать?
Сердце в муку толочь опять?
Спать! Спать! Спать!
