Из Книги Десятой
Однажды слуга Икэда
Сингэна затеял ссору с посторонним человеком, свалил
его на землю и бил его ногами, пока не подоспели друзья
и не разняли их. Старейшины посоветовались и решили:
— Человек, который бил другого ногами, должен быть
наказан.
Услышав это, Сингэн молвил:
— Поединок не может оставаться незаконченным. От того,
кто забывает Путь Самурая и не пускает в ход свой меч,
отворачиваются все божества и будды. В назидание
другим, оба человека должны быть казнены.
Люди, разнимавшие дерущихся, были сосланы.
* * *
В трактате Юй Сёсэцу
о воинской доблести, который озаглавлен “Путь Трех
Начал”, ((10-1)) есть изречение о природе кармы. В этом
изречении говорится, что Юй Сёсэцу получил устное
наставление о восемнадцати принципах Великой
Смелости и Малой Смелости. Он никогда не записывал эти
принципы и не пытался их запомнить, а сразу же забыл их
все. Затем, оказавшись в реальном бою, он действовал по
наитию, и тогда все изученное им стало его собственной
мудростью. Вот что такое природа кармы.
* * *
Если, столкнувшись с
неприятностями, человек смажет мочку уха слюной и
глубоко выдохнет через нос, он легко справится с ними.
Это средство следует держать в тайне от других. Более
того, если человеку в голову прилила кровь и он смажет
слюной верхнюю часть уха, скоро к нему вернется
спокойное расположение духа.
* * *
Цзы Чань был при
смерти, когда кто-то спросил у него, как управлять
страной. Он ответил: “Нет ничего достойнее, нежели
управлять страной великодушно. Однако быть
великодушным, управляя страной, очень трудно. Если
действовать нерешительно, вскоре даст о себе знать
попустительство. Поскольку управлять страной
великодушно очень трудно, лучше управлять ею строго.
Быть строгим в управлении страной означает быть
взыскательным до того, как произошли нежелательные
события. Однако тот, кто проявляет строгость после
того, как зло заявило о себе, все равно что выставляет
ловушку. Много ли найдется людей, которые будут
неосторожны с огнем после того, как один раз обожглись?
Среди тех, кто недооценивают опасность воды, многие ли
тонули?”
* * *
Некто молвил:
— Я знаю форму Разума и форму Женщины.
Когда его спросили, каковы же эти формы, он ответил:
— Разум имеет четыре угла и не будет двигаться даже в
случае смертельной опасности. Женщина же кругла. О ней
можно сказать также, что она не ведает различия между
добром и злом, между хорошим и плохим, и может
закатиться куда угодно.
* * *
Основное правило
поведения предписывает быть быстрым в начале и в конце,
но не торопиться в середине. Митани Тидза-эмон, услышав
об этом, заметил: “Такими же качествами должен
обладать кайсяку”.
* * *
Фукаэ Апгэн
препроводил своего знакомого к священнику Тэссю из
Осаки и, оставшись наедине со священником, сказал ему:
— Мой знакомый желает изучать буддизм и надеется
получить ваши наставления. Этот человек исполнен
великой решимости.
Вскоре после этого священник сказал:
— Я знаю человека, который причиняет вред другим. Это
Ангэн. Он расхваливал мне достоинства своего
знакомого. Однако в чем его достоинства? Глаза Тэссю не
находят в нем ничего особенного. Нам не подобает
легкомысленно превозносить других. Ведь тот, кого мы
похвалили, будь он умным или глупым, становится
надменным. Хвалить означает причинять вред.
* * *
Прислуживая сёгуну,
((10-2)) Хотта Кага-но-ками Масамори проявлял большую
преданность. Тогда сёгун решил устроить ему
испытание, чтобы узнать, что таится в глубинах его души.
Масамори имел обыкновение входить в покои сёгуна,
подходить к очагу, брать щипцы, которыми обычно
подкладывал дрова, и лишь потом приветствовать своего
повелителя. Поэтому, чтобы испытать слугу, сёгун
нагрел щипцы и поставил их на положенное место. Когда
Масамори, ни о чем не подозревая, взял в руки щипцы, он
сразу же обжегся. Однако он поклонился хозяину, словно
ничего не произошло, и тогда тот быстро встал, подошел
к нему и взял раскаленные щипцы у него из рук.
* * *
Некто сказал: “Во
время осады крепости в ней может оказаться несколько
воинов, которые исполнены решимости сражаться до
последнего. Однако, если в рядах защитников нет
согласия, крепость в конце концов достанется врагу.
При штурме крепости один человек может отважиться
тайком пробраться в нее, чтобы захватить ее без боя.
Однако, если несколько его соратников, которые желают
брать крепость штурмом, направят на него свет своих
фонарей, защитники заметят крадущегося смельчака и
поднимут тревогу. Впоследствии, даже если те, кто
помешали ему, поймут, что поступили опрометчиво,
крепость все равно придется брать штурмом. В таком
случае говорят, что осада крепости началась по вине
осаждающих”.
Буддистский
священник Рёдзан записывал свои размышления о
воинском искусстве полководца Таканобу. Другой
священник, узнав об этом, упрекнул его:
— Негоже священнику писать о военачальнике. Ведь,
каким бы хорошим сочинителем он ни был, он исказит
намерения великого полководца, поскольку сам не
участвовал ни в одном реальном сражении. Поэтому не
стоит передавать будущим поколениям неправильные
сведения.
* * *
Некто обратился к
самураю со словами:
— На стене гробницы Святого ((10-3)) высечено
стихотворение:
Даже если человек не читает молитв, Но в сердце своем
шествует по пути искренности, Боги никогда не
отвернутся от него.
Что такое этот путь искренности? На что самурай сказал
ему:
— Ты, кажется, любишь поэзию. Что ж, отвечу тебе стихом:
Поскольку все в этом мире —
Всего лишь кукольное представление,
Путь искренности — это смерть!
Говорят также, что следовать по пути искренности
означает жить каждый день так, словно ты уже умер.
* * *
Говорят, что если
рассечь лицо вдоль, помочиться на него и потоптаться
по нему соломенными сандалиями, с лица слезет кожа. Об
это поведали священнику Гёдзаку, когда он был в Эдо.
Подобными сведениями нужно дорожить.
* * *
Один из слуг
Мацудайра Сагами-но-ками отправился в Киото собирать
долги и поселился на нанятой квартире. Однажды, стоя
возле дома и взирая на идущих по улице людей, он
услышал, как один прохожий сказал другому:
— Говорят, что потасовку затеяли люди господина
Мацудайра. Она все еще продолжается.
Слуга подумал: “Как нехорошо, что мои товарищи затеяли
резню. Это, должно быть, люди, которые пришли сменить
тех, кто в настоящее время работает в Эдо. Наверное,
говорят именно о них”. Он спросил у прохожего, где это
происходит, и когда прибежал на указанное место,
оказалось, что его товарищи потерпели поражение и
враги собираются уже нанести завершающий удар. Он
издал боевой клич, зарубил двоих неприятелей и
вернулся к себе на квартиру.
Об этой истории узнал чиновник из сёгунапга и
слугу Мацудайра вызвали к нему для расследования.
— Ты присоединился к своим товарищам в потасовке и тем
самым нарушил правительственный указ. В этом не может
быть сомнений, правда? — спросили его.
— Я человек из провинции, — отвечал слуга, — и поэтому
мне трудно понять, о чем ваше высочество изволит
говорить. Будьте добры, повторите то, что вы только что
сказали.
— Не заложены ли у тебя уши? Я спрашиваю тебя, правда ли,
что ты участвовал в резне, нарушив одновременно
правительственный указ и закон страны?
— Теперь я понял, что вы говорите, — отвечал слуга. —
Вы утверждаете, что я нарушил закон и
правительственный указ, но уверяю вас, что я никоим
образом не сделал этого. Объяснить это я могу тем, что
все живые существа любят жить, и это столь же
справедливо в отношении людей. Я тоже очень ценю свою
жизнь. Однако, когда я услышал, что мои друзья вступили
в неравный бой, я подумал, что пренебрегу Путем Самурая,
если сделаю вид, что не услышал этого. Поэтому я
побежал к месту действия. Я смог бы продлить себе жизнь,
если бы, не ведая стыда, вернулся домой после того, как
моих товарищей зарубили, но это было бы попиранием
Пути Самурая. Чтобы следовать по Пути, нужно
отказаться от своей драгоценной жизни. Поэтому,
оставаясь верным Пути Самурая и соблюдая самурайские
заповеди, я без колебаний пренебрег своей жизнью.
Прошу вас казнить меня на месте.
Эти слова произвели сильное впечатление на чиновника,
и впоследствии он прекратил разбирательство, сказав
господину Мацудайра:
— У вас на службе состоит очень способный самурай.
Пожалуйста, берегите его.
* * *
Вот как говорит
священник Банкэй: “Не одалживай чужой силы, не
полагайся на свою собственную, ((10-4)) отрешись от
прошлых и будущих мыслей и не живи в повседневных
заботах — тогда Великий Путь всегда будет у тебя перед
глазами”.
* * *
Фамильные реликвии
господина Сома под названием “Тикэн марокаси” были
самыми древними в Японии. Однажды в его имении
случился пожар и дом был объят пламенем.
— Мне не жалко дома и того, что в нем было, даже если он
сгорит дотла, — сказал господин Сома. — Ведь все это
можно восстановить. Я сожалею лишь о том, что не могу
спасти свои семейные реликвии, которые являются самым
ценным сокровищем моего рода.
— Я войду в горящий дом и вынесу реликвии, — отозвался
один самурай из числа его слуг.
— Ты не сможешь этого сделать, потому что дом уже
догорает, — сказал господин Сома, и все собравшиеся
засмеялись.
Этот человек не отличался красноречием и никогда не
был полезен хозяину, но его взяли в слуги за то, что он
делал все от начала до конца.
— Я никогда не выручил своего хозяина в трудную минуту,
— отвечал самурай, — потому что был слишком
беззаботен, но я лелеял в себе решимость в один
прекрасный день отдать за него свою жизнь. Кажется,
этот день настал. — И он прыгнул в пламя.
Когда дом догорел и огонь потух, хозяин сказал:
— Давайте найдем останки этого смельчака. Как жаль,
что он погиб!
После поисков его тело обнаружили в одном из помещений,
которые прилегали к жилым комнатам. Когда его
перевернули, из живота потекла кровь. Оказалось, что
слуга вскрыл себе живот и положил туда семейные
реликвии господина Сомы, вследствие чего они совсем не
пострадали от пожара. С тех пор их называли “кровавая
родословная”.
* * *
Один человек
поведал следующее: “Последователи традиции “И-цзин”
допускают одну ошибку. Принято считать, что это
традиция гадания, однако в действительности это не так.
Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить, что
иероглиф “и” означает “перемены”. Даже если ты
предскажешь себе удачу, стоит тебе сделать что-то не
так, и она обернется неудачей. И в то же время, если ты
предскажешь себе неудачу, но поступишь правильно, тебе
повезет.
Когда Конфуций
говорил: “Если я буду трудиться много лет, чтобы
постичь одни только перемены (“и”), я не буду
совершать ошибок”, он имел в виду не изучение “И-цзин”.
Конфуций утверждал, что если человек посвятит много
лет изучению перемен и правильного поведения на Пути
Добра, его поступки будут безупречными”.
* * *
Хирапо Гонбэй был
одним из Рыцарей семи копий, которые прямым штурмом
взяли возвышенность в сражении при Сид-зугадакэ. ((10-5))
Впоследствии его пригласили стать одним из хатамото
господина Иэясу.
Однажды Гонбэя пригласил к себе домой господин
Хосокава.
— Все в Японии знают о мужестве мастера Гонбэя, —
сказал господин Хосокава. — Стыдно, что такой смелый
человек вынужден занимать столь низкую должность. Вы,
наверное, ожидали чего-то другого. Если бы вы были моим
слугой, я бы пожаловал вам половину своего состояния.
Не проронив ни слова, Гонбэй встал, вышел на веранду,
повернулся лицом к дому и помочился.
— Если бы я был слугой хозяина этого дома, я бы здесь не
мочился, — сказал он.
* * *
Когда священник
Дайю из Сансю по вызову прибыл к больному, ему сказали:
— Этот человек только что умер,
— Смерть не могла наступить в это время суток. Может
быть, он умер вследствие неумелого лечения? Какой
позор!
Доктор все еще не ушел и услышал эти слова, сидя по
другую сторону сёдзи. Он рассердился, вышел из-за
ширмы и сказал:
— Я слышал, как ваше преосвященство сказали, что
человек умер вследствие неумелого лечения. Поскольку
я неопытный доктор, это вполне могло быть так. Но я
слышал, что священники олицетворяют силу буддистского
Закона. Покажите нам, как вы умеете возвращать
человека к жизни, ведь без такого подтверждения
буддизм не имеет смысла.
Это задело Дайю, и он почувствовал, что как священник
не имеет права позорить буддизм.
— Я действительно покажу вам, как возвращать к жизни с
помощью молитвы, — ответил он. — Только подождите
немного, мне нужно подготовится. — И сказав это, он
ушел в храм.
Вскоре он вернулся и сел в медитации рядом с
покойником. Через некоторое время покойник начал
дышать и зашевелился. Говорят, он прожил еще полгода.
Поскольку эту историю рассказали самому священнику
Таннэну, никакой подлог здесь невозможен.
Когда у Дайю спросили, как он молился, он ответил:
— В нашей секте не принято оживлять мертвецов, поэтому
я не знаю никакой специальной молитвы. Я просто открыл
свое сердце для буддистского Закона, вернулся в храм,
наточил короткий меч, который когда-то был подарен
храму, и спрятал его в своей мантии. Затем я обратился к
покойнику с молитвой: “Если сила буддистского Закона
существует, сразу же возвращайся к жизни”. Поскольку я
был исполнен решимости, если бы покойник не вернулся к
жизни, я не задумываясь вскрыл бы себе: живот и умер
рядом с ним.
* * *
Когда Ямамото
Городзаэмон отправился к священнику Тэцугю в Эдо,
чтобы тот поведал ему о буддизме, Тэцугю сказал:
— Буддизм отвергает мыслящий разум. Выше этого нет
мудрости. Для вас как для воина у меня есть хорошее
подтверждение этого. Китайский иероглиф “малодушие”
получается, если к иероглифу “смысл” прибавляют
основу “человек”. Отметим, что “смысл”
подразумевает “мышление”. Это значит, что когда
человек омрачает мышлением свой подлинный разум, он
становится малодушным. Может ли человек быть
безупречным на Пути Самурая, если он продолжает
мыслить? Полагаю, вы сделаете из этого вывод.
* * *
Как говорил один
старый самурай, взять врага на поле боя все равно что
соколу поймать птицу. Хотя сокол видит перед собой
тысячи птиц, он не замечает ни одной из них, кроме той,
которая должна стать его добычей.
Более того, голова, которую человек взял на поле боя
после того, как заявил: “Я возьму в плен воина в таких-то
доспехах” ((10-6)), называется тэдзукэ-но куби.
* * *
В “Кёёгункан” один
воин говорит:
— Когда я встречаюсь с врагом, мне кажется, будто я
вхожу во тьму. Поэтому я часто получаю тяжелые ранения.
Но вы сражались со многими известными воинами, но
никогда не были ранены. Почему это так?
Другой отвечает ему:
— Когда я встречаюсь с врагом, это действительно
напоминает пребывание во тьме. Но если при этом мой ум
пребывает в покое, он подобен ночи, озаренной бледным
лунным светом. Если я начинаю поединок в таком
состоянии, я знаю, что не могу быть ранен.
Вот что чувствует воин в мгновение истины.
Ружейная пуля,
попадая в воду, отлетает рикошетом. Говорят, что если
пометить ее ножом или оставить на ней след зубами, она
войдет в воду. Более того, если хозяин часто охотится
или как-то по-другому использует оружие, меченая пуля
принесет ему удачу.
* * *
Однажды господа
Овари, Кий и Мито в десятилетнем возрасте были в саду
вместе с господином Иэясу, когда тот сбил осиное
гнездо. ((10-7)) Из гнезда вылетели осы и господа Овари и
Кий в испуге убежали прочь. Однако господин Мито одну
за другой снимал ос со своего лица, но никуда не убегал.
В другой раз
господин Иэясу сушил на жаровне каштаны и пригласил
мальчиков присоединиться к нему. Когда каштаны
нагрелись, они внезапно начали лопаться. Двое ребят
испугались и отстранились. Однако господин Мито не
испугался. Он подобрал каштаны, скатившиеся с жаровни
и положил их обратно.
* * *
Для изучения
медицины Эгути Тоан отправился в дом старого Ёсида
Итиапа в районе Банте в Эдо. В это время поблизости жил
мастер меча, с которым Тоан время от времени занимался.
У этого мастера был также ученик-ренин, который
однажды подошел к Тоану и сказал:
— Сегодня я собираюсь осуществить давнее намерение,
которое я вынашиваю уже много лет. Я сказал тебе об
этом, потому что ты мой давний друг.
Затем он ушел. Тоан почуял что-то недоброе в его словах
и последовал за ним. Вскоре Тоан увидел, что с другой
стороны к ренину приближается человек в плетеной
шляпе. Проходя мимо человека в шляпе, ренин сильно
ударил своими ножнами по ножнам человека в шляпе.
Когда человек оглянулся, ренин сшиб с пего шляпу и
громко заявил, что собирается ему отомстить. Поскольку
человек был застигнут врасплох, зарубить его
оказалось нетрудно. Впоследствии жильцы ближайших
домов все как один поздравляли ренина. Говорят, они
даже предлагали деньги. Тоан любил рассказывать эту
историю.
Однажды, когда священник Унго из Мацусимы ночью шел
через горы, его остановили разбойники.
— Я человек из этой местности, а не странник, — сказал
он, — поэтому у меня нет денег, но вы можете забрать мою
одежду. Прошу вас, оставьте мне жизнь.
— Что ж, наши усилия были напрасными, — ответили
разбойники. — Твоя одежда нам не нужна. — И они
двинулись дальше по дороге.
Не успели они пройти и двадцати метров, как Унго
окликнул их.
— Я нарушил заповедь: “Не лги”, — сказал он. — В
замешательстве я забыл, что у меня в кошельке есть один
кусок серебра. Искренне сожалею, что обманул вас, Когда
сказал, что у меня ничего нет. Вот это серебро.
Пожалуйста, возьмите его.
Разбойники были так тронуты, что постриглись в монахи
и стали его учениками.
* * *
Однажды в Эдо четыре
или пять хата-мото собрались для игры в го. В
какой-то момент игры один самурай вышел в уборную, а
другие тем временем затеяли драку. В результате один
человек был убит, погас свет и воцарился беспорядок. На
шум прибежал отсутствовавший самурай.
— Успокойтесь! Ваша ссора ничего не стоит. Зажгите
лампы и позвольте мне сказать свое слово! — воскликнул
он.
Когда лампы были снова зажжены, и все успокоились, этот
самурай выхватил меч и отрубил голову одному из
повздоривших.
— Моя самурайская удача изменила мне, и я не
участвовал в потасовке, — сказал он впоследствии. —
Если это будет понято как малодушие с моей стороны, мне
придется совершить сэппуку. Даже если этого нетрашно. Теперь
со мной все в порядке. Раньше я думал: “И что я буду
делать, когда упаду?”, и поэтому мое беспокойство не
ведало границ. Но сейчас я успокоился. ((10-8)) Если вы
тоже желаете обрести покой, скорей падайте сюда!
* * *
Ходзё Ава-но-ками
однажды собрал своих учеников боевых искусств и
обратился к прославленному физиономисту с просьбой
определить, кто из его учеников смел, а кто тщедушен. Он
велел ученикам по одному подходить к физиономисту.
— Если физиономист скажет, что ты “смел”, ты должен
стараться еще больше. Если он скажет, что ты “тщедушен”,
ты должен полностью презреть свою жизнь. Речь идет о
том, с чем ты родился, и поэтому здесь нечего стыдиться,
— наставлял Ходзе каждого ученика.
Хиросэ Дэндзаэмону было тогда двенадцать или
тринадцать лет. Усаживаясь перед физиономистом, он
решительно сказал ему:
— Если вы прочтете у
меня на лице тщедушие, я зарублю вас одним ударом!
* * *
Если нужно что-то
сказать, говори без промедления. Если ты будешь
говорить позже, люди подумают, что ты оправдываешься.
Более того, иногда нужно ошеломить собеседника своей
речью. В дополнение к уместно сказанному слову, ты
одержишь высшую победу, если сможешь научить своего
собеседника чему-то полезному для него. Так нужно
действовать на Пути.
* * *
Священник Рей
сказал: “Самураи былых дней больше всего боялись
умереть в кровати. Они надеялись встретить свою смерть
на поле битвы. Священник тоже ничего не достигнет на
Пути, если в этом он не будет подражать воину. Если
человек живет в уединении и избегает общества, он
малодушен. Только ложные мысли заставляют его считать,
что он сможет достичь чего-то, отгораживаясь от друшх.
Ведь даже если, пребывая в уединении, он сделает что-то
доброе, он не поведает будущим поколениям традиции
своего клана”.
* * *
У Такэда Сингэна был
слуга по имени Амари Бидзэн-но-ками, который погиб в
сражении. После смерти Амари должность конного воина
при генерале занял его восемнадцатилетний сын Тодзо.
Однажды человек из группы Тодзо был тяжело ранен, и
поскольку кровотечение из раны не прекращалось, Тодзо
велел ему выпить раствор помета гнедой лошади в воде.
— Я дорожу своей жизнью. Как я могу пить лошадиный
помет?
— Какой смелый воин! — воскликнул Тодзо в ответ. — Ты
правильно рассуждаешь, но преданность хозяину велит
нам спасти себе жизнь и победить на поле битвы, что ж, в
таком случае я выпью с тобой. — И Тодзо отпил из чаши и
передал ее раненому. Тот с благодарностью принял
лекарство, и оно ему помогло.
Перепечатано с сайта ФКА
